Почему порно вообще стали ассоциировать с индустрией развлечений

[Устройство]

Это продолжение поста прошлой недели, основа которого взята из статьи The New Yorker 2016 года

В этом канале точно нет недостатка информации о «Золотой эпохе порно». Сначала жанр стал новым арт-хаусом, затем дошёл до кинотеатров, а после стал ассоциироваться с насилием, мафией и сексизмом. На это повлияли истории Трейси Лордс и Линды Лавлейс. Две суперзвезды. И две жертвы.

В 1990-х порно фактически погибало из-за пиратства на VHS. Но появилась новая большая звезда — Дженна Джеймсон. Она заразилась амбициями стал самой известной женщиной сначала в США, затем во всём мире. Девушка пришла к основателю студии Wicked Pictures и сказала, что они могут подписать её, и стать миллионерами, а могут отказать — и она сделает миллионерами других.

К 2005 году компания Джеймсон имела годовой оборот в 30 млн долларов. Порноиндустрия за 10 лет превратилась в машину по производству звёзд. С агентами, фотографами, съёмочными группами, бухгалтерами, отраслевыми журналистами, ассоциациями по правам и прочим.

В 2010-х всё стало иначе. Любительское порно начало выходить из подполья. Пользователи и обыватели подсели на шарм домашней съёмки. Расцвели платформы вроде Onlyfans, где блогерам платят за нудесы и секстейпы. Но мы не заметили, как развился рынок нелегального порно: любители не ограничены законами, правилами и договорами классической индустрии.

Никто не может контролировать, хочет ли актриса в кадре делать то, что делает. Есть ли ей 18 лет. Не накачана ли она наркотиками. Не приставлен ли к её голове пистолет

Но не заметили мы кое-что ещё. Зрителям стало наплевать на сценарии — им достаточно пары фраз или трендовой завязки в стиле stepsiblings. Зрителям стало наплевать на качество — даже если в кадре слышан голос режиссёра. Зрителям стало наплевать на эксклюзив — раньше актрисы подписывали контракт с одной студией на десятки фильмов; ныне они действуют как независимые подрядчики.