Современное лесбийское кино — это миф о Ганимеде

[Anonymous]

Современное лесбийское кино — это миф о Ганимеде. Нет, серьезно, послушайте меня.

Древнегреческий миф о Ганимеде: юноша такой невероятной красоты, что в него влюбился сам Зевс. Он обратился в орла и унёс Ганимеда на Олимп, где тот черпал всем вино, наслаждался вечной молодостью и любовью Зевса. Это главный гомосексуальный мотив в искусстве. Платон даже говорил, что жители Крита выдумали эту историю, чтобы дать божественное оправдание своим сомнительным (гомосексуальным) жизненным выборам. С позиции современного понимания структуры мифотворчества хочу заявить, что ТАК И ЕСТЬ.

Ну да ладно. Едем дальше: история об апогее желания одного мужчины другим живет в европейском искусстве: появляется на гончарных изделиях, фресках и статуях (вот Ганимед с орлом собираются в круиз по гей-барам, мрамор, II век). В Средневековье Ганимед был именем нарицательным для мужчин-с-гомосексуальными-наклонностями — что, разумеется, считалось язычеством и так далее. При этом иногда Ганимед присутствует в средневековом искусстве как символ жизни после смерти / вознесения. Поди разберись.

Но тут наступает Возрождение — и история Ганимеда снова становится модной. Микеланджело изображает похищение лишившегося чувств Ганимеда — и этот образ потом тиражируется в искусстве. Причем, конечно, мыслители Ренессанса пытались превратить миф о Ганимеде в возвышенную историю стремления человеческой души к божественному абсолюту (иначе как еще оправдать рисование этого распущенного эллинского гейства?!). Но вышло не очень: Ганимед так и остался образом эротического желания одного мужчины другим мужчиной. Например: в пьесе Шекспира «Как вам это понравится» есть сцена, где Орландо общается с Розалиндой, переодетой в юношу Ганимеда («Отчего же? Разве завтра я не могу заменить вам Розалинду?») — и некоторые исследовали не без оснований считают это мощной отсылкой к однополым отношениям. После конца Возрождения у образа было еще много разных приключений, но все крутилось вокруг либо явной гомосексуальности сюжета, либо вокруг попытки скрыть гомосексуальный подтекст (что, на самом деле, тоже довольно-таки по-гейски).

Причем тут лесбийское кино? В течение веков образ Ганимеда был практически единственным способом романтизировать гомосексуальное влечение — ровно потому, что он принадлежал далекому прошлому. В современности за это сажают или изгоняют из общества приличных людей, но грекам-то можно! И вот есть такое ощущение, что лесбийское кино сейчас переживает такой же период: в современности это как-то грешновато (это что, они до сих пор ни одного нормального мужчины не встретили? Как такое возможно?), но зато можно романтизировать отношения женщин в далеком прошлом, когда еще не было интернета, и стихи Сапфо можно было читать только при свете свечи. Женская сексуальность, не связанная с героем-мужчиной, в те времена не так пугает, это ведь когда было-то? Ну и вот. Сейчас все совсем по-другому.

Иначе, если честно, я уже и не знаю, как еще объяснить такую популярность костюмированного кино про лесбиянок.